Обрезанный Бог

«Братья! Соратники! Отметелим педерастов во Славу Божию!» – я уже рассказываларо то, как некоторые православные активисты по-своему понимают евангельские заповеди.

Но вот не менее замечательные взгляды на Бога со стороны геев – отрывок из интервьюнтона Красовского, который на ток-шоу на прокремлевском канале признался в том, что он «гей, и при этом такой же человек, как Путин», после чего его, естественно, с прокремлевского телеканала изгали. Так вот...

Красовский: Сейчас просто, мне кажется, страшно. И я мог это спокойно пересидеть и пережить. Но проблема в том, что, в отличие от большинства людей вокруг, я действительно в Бога верю. Я понимаю, что мне придется что-то ему говорить. И мне бы не хотелось, чтобы, когда там меня спросят, главным аргументом в мою пользу было бы наличие самых красивых в Московской области гортензий в моем маленьком садике.

Соколова: Ты считаешь, что Господу не достаточно красивых гортензий? Ты считаешь, что ему и правда небезразлично, сказал ты или не сказал слова в этой передачке?

Красовский: Когда там меня спросят, был ли я изгнан за правду, был ли милостив, был ли чист сердцем, я хотел бы сказать: «Типа того, Господи. Было дело».

В этом диалоге, как видим, речь идет не о либеральных правах человека, законах и толерантности, а напрямую – об оправдании перед Богом. Гей Красовский считает себя искренне верующим, при этом искренне верит в свое право быть гомосексуалистом.

Отсюда вывод – и ура-патриоты, и либеральные геи считают Бога таким, каким им его удобно считать. То есть радикалам трудно быть милосердными: и они в божьем слове замечают про то, что содомия – плохо, но не замечают про то, что милосердие обязательно. Геи видят в божьем слове, что хорошо быть изгнанными за правду, но в упор не видят, что содомия – грех.

То есть каждый скрупулезно выкапывает из Нового Завета то, что оправдывало бы именно его привычки, его мировоззрение, то, что служит его интересам, что комфортно именно для него. Между тем принятие Бога – это именно что второе рождение, это крюк, прицепленный к небу, который тянет тебя из болота, к которому ты конкретно прирос. И тебе больно! Тебе неуютно! Некомфортно. Вот я, например, прекрасно умею троллить и философствовать – и как же мне нелегко от этого отказываться! Я ужасна гордячка – как мне трудно смиряться! И конечно же я, как и разнесчастные российские геи, люблю мальчиков – и ох как мне трудно с ними не блудить!

Но это, конечно, очень неудобная позиция. Гораздо удобнее не мерять себя по Богу, а замерить Бога по себе, отрезать подходящий кусочек – и призывать «метелить педерастов во Славу Божию» или на ток-шоу признаваться в нормальности гомосексуализма – тоже во славу Божию.

Как говаривал Вольтер: «Если бы лошади верили в Бога, их Бог был бы похож на лошадь».